Владимирский поэт Дмитрий Кантов профессионально пишет акафисты православным святым и переводит псалмы

Владимирский поэт Дмитрий Кантов профессионально пишет акафисты православным святым и переводит псалмы

На какие произведения равняется церковный гимнограф? Узнала Татьяна Воронцова.

Это одно из самых известных церковных песнопений. И при этом самое древнее! Первый из написанных канонических акафистов. «Радуйся, Невесто Неневестная!», «Взбранной Воеводе победительная». Его появление относят к периоду между V и VII веками. Хвалебное обращение к Деве Марии стало основой для всех последующих акафистов. Акафист в переводе с греческого — гимн, при пении которого не сидят. Поётся стоя, наполняя душу радостью и Божьим теплом.

Акафистное творчество в наше время — не архаика, замечает Дмитрий Кантов. Более того, жанр церковной гимнографии — в расцвете. Каждую неделю появляется до 2–3 новых гимнов, причём на разных языках; создаются церковные службы новомученикам и исповедникам российским.

Владимирский поэт — автор пяти акафистов и ряда «словесных икон» — составляет жития, переводит псалмы и погребальные стихи. В перестроечные 90-е заведовал канцелярией Владимирского епархиального управления. По благословению митрополита Евлогия преподавал церковнославянский язык в регентской школе и духовной семинарии. Правда, тогда ещё богослужебные тексты не писал. Всё началось несколько лет назад с перевода «Цветника священноинока Дорофея» — памятника древнерусской письменности XVII века. Цветниками на Руси называли собрания святоотеческих изречений.

Дмитрий Кантов, поэт, гимнограф:

— Это произведение ораторского искусства, предназначенное для чтения монахам за трапезой… Эта книга была известна у старообрядцев. Перевода на русский не было. За него бралась Московская духовная академия — не знаю, удалось ли ей. А мне вот удалось.

«Цветник» словно перенёс в страну оригинала — подлинную Русь XVII века, — говорит Дмитрий Кантов. Помог понять, как закончить поэму «Московский Астролом», которая никак не шла. Так светское и богословское незримо объединилось в работе поэта-гимнографа.

Дмитрий Кантов, поэт, гимнограф:

— Поэт, когда пишет стихи, беря в руки перо, забывает о своей конфессиональной принадлежности, поскольку поэзия — это всегда вопрос, поиск ответа на то, что человека волнует, а религия — свод готовых ответов. Раньше монахи говорили, что молитву нужно иметь как дело, а всё остальное — подделье… Но я как дело имею то, что пишу стихи.

Дмитрий Кантов говорит, что каждое утро старается начинать с молитвы. Верует с 12 лет.

Дмитрий Кантов, поэт, гимнограф:

— В 12 лет я прочитал Евангелие и как-то вдруг сразу поверил, что Бог есть и без Него жить невозможно. Я не понимал, что поют в церкви, но уходить оттуда не хотел. Как говорится, ноги «прирастали»… И я ждал конца богослужения с ужасом, что надо уходить, а мне хотелось там побыть как можно дольше.

Сегодня у Дмитрия Владимировича свой домашний иконостас — здесь и икона Дмитрия Угличского, небесного покровителя поэта, написанная его братом, и подарок от протоиерея Виталия Ганжина из села Мошок. Под сводами Мошокского храма теперь читают акафист, составленный Кантовым в честь Саввы Мошокского.

Дмитрий Владимирович рассказывает, что его порой критикуют за включение в акафисты сведений о современных чудесах. Как, например, эта колокольная история. Она реальна. Однажды в дороге между Саввой Мошокским и матушкой зашёл разговор: «Хорошо бы, если бы кто-нибудь пожертвовал на колокола». А когда подъехали к храму…

Дмитрий Кантов, поэт, гимнограф:

— В дверях храма торчала записка: «Могу пожертвовать колокола». Думали — розыгрыш. Нет, привезли. И они были повешены…

Первой пробой пера, говорит Дмитрий Кантов, был Акафист Петру Чельцову. Писал его полгода, но он до сих пор не издан. А вот Акафист Афанасию Сахарову уже выдержал несколько изданий. Одно из самых роскошных — петербургское: на каждой странице — икона.

Дмитрий Кантов, поэт, гимнограф:

— Его читают в Богородице-Рождественском монастыре Владимира, где покоятся мощи владыки Афанасия.

Написаны и акафисты Андрею Боголюбскому (он благословлён для чтения в Успенском соборе Владимира) и Арсению Элассонскому. Суздальскому святому Кантов также составил житие на русском языке
.
Дмитрий Кантов, поэт, гимнограф:

— Тексты пишутся так: в основном берётся житие, дробится на фрагменты. Повествовательные части вставляются в акафисты…

Но важно, чтобы каждый церковный текст был удобопонятным для человека. Поэту удаётся умело соединить русский язык с церковнославянским, упростить грамматику и синтаксис, подобрать нужные слова.

— НКВД, ГПУ, блок усиленного режима… Но ничего нового с I века христианства: лагерь — «горькие работы», тюрьма — «узилище» или «темница».

Влияет ли религиозное творчество поэта на его гражданские стихи? Ответ — на страницах его книг. Вот, например, вольное переложение любимой многими молитвы «Царице моя Преблагая»…

Дмитриевский собор — один из любимых у поэта во Владимире. Напоминает о его крестильном имени: освящён в честь великомученика Димитрия Солунского. Рукопись с акафистом святому, составленная ещё в XIX веке Феофаном Затворником, была обнаружена в наше время и отредактирована при участии Дмитрия Кантова.

Дмитрий Кантов, поэт, гимнограф:

— Я хочу, чтобы словами этих акафистов люди молились. Не всегда человек найдёт свои слова, чтобы обратиться к святому. Нужно молиться и сердцем, и разумом.

Непревзойдённым гимнографическим образцом для себя Дмитрий Кантов считает акафист «Божественным страстям Христовым», созданный греко-католиками в XVIII веке. Во время Великого поста его четырежды читают в храмах. «Я на него равняюсь», — говорит поэт-гимнограф.

Татьяна Воронцова, Илья Хлудов. «Вести-Владимир».