«Установить имя погибшего солдата через 80 лет – это чудо!»: владимирские поисковики вернулись с осенней Вахты памяти

«Установить имя погибшего солдата через 80 лет – это чудо!»: владимирские поисковики вернулись с осенней Вахты памяти

На днях владимирские поисковики вернулись с осенней Вахты памяти, которая проходила под деревней Нижние Секачи Велижского района Смоленской области. Мне удалось на несколько дней присоединиться к их экспедиции, разделить походный быт, пообщаться, походить по лесам и полям, где шли ожесточённые бои и до сих пор лежат останки наших земляков-владимирцев, воевавших в 332-й стрелковой Ивановской дивизии…

Дремучий лес, на первый взгляд, такой же, как у нас - во Владимирской области. Но не такой. Этот лес - «железный», потому что всё в нем «звенит» от движения металлоискателя. И в этом звоне слышна война.

Деревня Нижние Секачи Велижского района Смоленской области. Здесь, под сухой осенней листвой, скрываются доказательства тому, что гремели взрывы, уродуя природную красоту этих мест, земля взлетала к небесам, били пулемётные очереди, разрывали и отменяли мирную жизнь. На довоенных картах эти лесные насаждения носили название Круглая роща. 

- В начале войны немцы этот лес полностью свели и вывезли в Германию. Зимой 1942 года на получившемся поле атаковали наши танкисты, которых враг расстреливал, как в тире. Только здесь мы потеряли не менее 40 машин. Та же судьба ждала пехоту.  После войны деревья выросли вновь. Старожилы рассказывали, что местные долгое время сюда не заходили, все тут было белым-бело от костей. Крупные фрагменты со временем захоронили колхозники, остальное осталось лежать. Мы находимся в местах массовой гибели людей. Здесь везде можно найти солдата, - говорит Вячеслав Казаков, командир отряда «Амулет» Судогодского района, начальник штаба Вахты памяти.

Поиск для него начался с семейной истории. В полевом хирургическом госпитале у деревни Рудня Смоленской области скончался от ран прадед поисковика - Егор Фёдорович Голубев.

- Наша семья знала, что он похоронен в некой Рудне. Я брал атлас СССР, искал.  Деревень с таким названием было штук семь на карте. В 2002 году я узнал о поисковиках, присоединился к ним. Выяснил, что это была смоленская Рудня. Потом сам приехал в первую экспедицию. Мы нашли захоронение, оно было утрачено, перенесено в деревню Селезни. Там мы подняли 250 солдат, возможно, среди них был и наш прадед, - рассказывает Вячеслав. 

Он и его товарищи ищут и находят бойцов уже более 20 лет. Общими усилиями в Велижском районе было обнаружено и перезахоронено более 4 500 героев, павших в боях в период с 1941-й по 1943-й годы. Сразу после войны останки солдат тоже собирались, но далеко не в полном объёме. Многие остались лежать непогребёнными - как в верховом залегании, так и в стихийных местах захоронений: воронках, окопах, силосных ямах.

- Именно в России, в Советском Союзе, впервые появилось поисковое движение, и оно развивается уже 50-60 лет, со временем появляются современные технологии поиска. И это позволяет нам устанавливать имена пропавших без вести спустя 80 лет. Это, кроме как чудом, я назвать не могу, - считает Вячеслав.

Чудо, которое совершается руками людей. Поисковики - это представители самых разных профессий: педагоги, пожарные, журналисты, медики. Несколько раз в год они берут отпуска на основной работе, чтобы искать солдат Великой Отечественной на полях былых сражений. Есть в рядах поисковиков и совсем юные: владимирские школьники, студенты.  В этот раз в отряде работали кадеты из школы № 21 г. Владимира (Образовательный центр № 6) и студенты Муромцевского лесотехнического техникума.

- Мы с воспитанниками работаем здесь по нескольку раз в год, несмотря на то, что   это самая дальняя точка на карте Смоленской области. Мы ищем всех тех, кто стоял здесь на защите Велижа, Москвы и нашей страны в целом, - говорит Вячеслав Казаков.

Перед каждой экспедицией в течение года командиры отрядов проводят разведывательные выезды, оценивают перспективы поиска. И только потом на этом месте организуется Вахта Памяти.  Стоянка, куда мы приехали, затерялась в глухих смоленских лесах. Места дикие, с минимальной плотностью населения. Несколько палаток, костровое место, самодельный стол - нехитрый походный быт.  В лагере – только дневальные. Большинство поисковиков – в полях. Общение между ними налажено с помощью раций. Без навыков ориентирования в этих краях потеряться достаточно легко. Взаимовыручка – основа всего.

Участники вахты работают малыми группами: сначала с помощью металлоискателя локализуют место, где в земле лежат железные элементы. Это ножи, фляжки, каски, детали оружия. Они, как правило, остаются при павшем бойце. Так легче можно обнаружить останки. Затем работают щупом, который представляет из себя длинный металлический прут, проникающий в глубокие слои земли. По характерному звуку можно определить, на что именно наткнулся щуп: если звонко – металл, глухой шелест – похоже на кости.

- Здесь никак не обойтись без интуиции, - говорит Григорий Казаков, командир отряда «Владимирец». - Бывали ситуации, когда глубина раскопа была уже больше полутора метров, чувствуешь, вроде надо бы остановиться, все указывает на то, что усилия напрасны.  И тут появляется солдат. Под сильным огнём павших товарищей часто хоронили непосредственно в окопе, то есть на еще большей глубине, чем его нижний уровень.

За два-три часа полевой работы земля отдаёт нам несколько минометных «хвостов», многочисленные осколки от снарядов, фрагменты противогаза, немецкую гильзу, подшлемник, нож. С 1941 по 1943 год в Велижском районе шли ожесточенные бои. За 800 дней оккупации погибли около 50 000 советских солдат, тысячи мирных жителей.

- Это был важный транспортный узел, за который велись тяжёлые бои. Фронт здесь встал. В городской черте наши и немецкие окопы были совсем рядом. Их разделяли несколько метров. Бойцы говорили шёпотом, чтобы не обнаружить себя. Искать в Велиже можно даже на огородах, многие солдаты погибли в городских позиционных   боях, - поясняет Григорий Казаков.

До войны город был многонациональным: евреи составляли половину населения, жили русские, белорусы, поляки. В годы оккупации немцы создали в Велиже одно из крупнейших на Смоленщине еврейских Гетто. На момент освобождения в 12-тысячном городе совсем не осталось жителей: многие погибли, другие покинули свои дома, расселившись по окрестным деревням и сёлам.  После 20 сентября 1943, когда оккупация закончилась, в Велиж вернулось не больше 700-800 жителей. Здания были полностью разрушены и заново отстроены пленными немцами.

В августе 1941 года противник практически не встретил здесь сопротивления. Однако уже к декабрю в ходе контрнаступления под Москвой в задачи Советской армии входило быстрое освобождение Велижского района.

- Сюда были брошены крупные соединения 4-й ударной армии. В числе нескольких дивизий была и наша - 332-ая стрелковая Ивановская, позже переименованная в Иваново-Полоцкую им. Фрунзе, - поясняет Вячеслав Казаков. - Воевали в ней лучшие рабочие и колхозники 1900 – 1915 годов рождения, наши с вами деды и прадеды. В то время в Ивановскую область входило большинство районов Владимирской области. Поле совхоза Миловиды в феврале-мае 1942 года превратилось в масштабный театр военных действий. Борьба велась за контроль над дорогой, чтобы перекрыть снабжение врага со стороны Белоруссии. Все попытки с нашей стороны были тщетными и повлекли огромные потери. Два стрелковые полка (1115-й и 1117-й) из 332-й дивизии полностью полегли здесь. В сентябре немцы сами оставили эти позиции.

Привычной линии фронта не было, враг занял господствующие высоты, откуда пресекал любые попытки выдвижения советских подразделений. Они частично зашли в Велиж весной 1942 года. Были активные уличные бои, которые продолжались всю оккупацию. Есть в городе даже улица Окопная – красноречивый топоним времён Великой Отечественной, напоминающий о тех событиях.

"В целом, наступательные бои, проведенные 332-й дивизией с 9 января по 5 марта 1942 года, были достаточно эффективными. Было пройдено около 300 км, освобождено 935 населенных пунктов. Бои за Беляево - Миловиды приобрели затяжной характер. Так же, как и Велиж, они были освобождены только в сентябре 1943 года."
(из материалов на сайте Велижского музея)

20 сентября 2025 года Велижский район отмечал 82-ую годовщину освобождения от немецкой оккупации. Примечательно, что именно в этот день общими усилиями поисковиков из небытия было возвращено ещё одно имя - Петра Фёдоровича Беленкова (1904 г.р.), пулемётчика, уроженца Горьковской области, найденного в августе 2025 и воевавшего в 145-й дивизии, формировавшейся из горьковчан.

Бойца отпели в местном храме, а его останки передали для захоронения с воинскими почестями на родине – в селе Воскресенское Нижегородской области, куда Пётр Фёдорович вернётся спустя 80 лет после Великой Победы и где его дождались потомки.  На глазах - слёзы. В душе - негасимый свет. И больше не возникает вопросов, зачем нужен поиск.

Мы, сотрудники «Энергосбыт Волга», на Вахту Памяти приехали впервые. В год 80-летия Великой Победы компанией была оказана поддержка в проведении поисковых экспедиций и установке мемориальных плит на Поле Памяти близ деревни Нижние Секачи.

- Мы увидели, что в экспедициях принимают участие школьники, студенты, - отмечает председатель молодёжного актива компании «Энергосбыт Волга» Валерия Кузьмина. - Они здесь учатся ответственности, самостоятельности. Ребята работают наравне со взрослыми. Это преемственность поколений. А значит, подвиг наших солдат останется в веках.

Мемориал «Поле Памяти» был создан в 1990 году. И с 2003 года здесь ежегодно хоронят останки солдат, обнаруженных в окрестностях.

Для нас было очень важно поддержать это большое дело, приехать на Вахту, посмотреть, как работают поисковики, пожить с ними в одном лагере. Такие события рождают смешанные чувства: и скорбь, и радость, и восхищение людьми, которые выбрали для себя в жизни высокую цель: находить тех, кто долгие годы не был найденным, возвращать имена героев, отменять горький статус "без вести пропавший", тем самым восстанавливая историческую справедливость и неся долгожданные вести в семьи, где уже почти потеряли надежду.

Осталось сказать, что имя найденного солдата удаётся восстановить только в случае обнаружения при нём смертного медальона, который представляет из себя капсулу с двумя записками. Она размещалась на теле солдата в районе таза. При обнаружении тела один бланк пришивался к донесению о потерях, второй – оставался при погибшем, которого хоронила похоронная команда. Но это идеальная ситуация. Даже если и удаётся сейчас в останках обнаружить медальон, он может не прочитаться из-за длительного нахождения в земле. Из 4500 бойцов, перезахороненных под Нижними Секачами, удалось восстановить 800 имен. Поисковики говорят, что это хороший результат. А на вопрос, когда закончится поиск, Вячеслав Казаков даёт такой ответ:

- Мы будем рады, если похороним последнего солдата. Но это утопичная цель, к которой мы вряд ли придём. Обязательно будем продолжать идти по этой дороге. Каждый боец должен быть увековечен. Это нужно, в первую очередь, живым, ведь часто формально по документам солдат числится похороненным на крупных мемориалах, а фактически он до сих пор остаётся на боевой позиции. Важно его найти, чтобы война для него закончилась. И потомки имеют право знать, где их дед или прадед лежит, как он погиб.

Дарья Ермолина, руководитель группы корпоративных коммуникаций компании «Энергосбыт Волга»

Фото: автора и поискового объединения «Часовые памяти»