Святые за решеткой: истории двух узников Владимирского централа, причисленных к лику святых
Опубликовано: 10 мая 2025 года
Святые за решеткой: истории двух узников Владимирского централа, причисленных к лику святых
Мало кому известно, что во Владимирском централе отбывали срок два человека, позднее канонизированных Русской Православной Церковью. Их иконы теперь находятся в тюремном храме, освященном в честь Николая Чудотворца. Об этом рассказали в издании "Бренды России".
Одним из этих узников был протоиерей Петр Чельцов – выдающийся пастырь, прошедший через аресты, лагеря и ссылки, но сохранивший веру и любовь к людям.
Путь служения и испытаний
Петр Чельцов начал свое служение как преподаватель Смоленской духовной семинарии, позже став редактором «Смоленских епархиальных ведомостей» и активным участником церковной жизни. Однако после революции 1917 года его жизнь круто изменилась.
В 1922 году его впервые арестовали по подозрению в сопротивлении изъятию церковных ценностей, но дело закрыли за недостатком доказательств. В 1927-м последовал новый арест – на этот раз его осудили на три года Соловков. После освобождения – ссылка, затем новые обвинения и лагеря.
В 1949 году отца Петра снова арестовали и отправили во Владимирский централ, где он получил 10 лет лагерей. Лишь в 1955 году, уже будучи инвалидом, он был освобожден и смог вернуться к служению в сельском храме.
Несмотря на все испытания, он оставался добрым, мудрым и милосердным пастырем. Его прихожане вспоминали: «Отец Петр прошел гонения, но не озлобился, был великодушным и миротворцем».
Тюремный храм и память о святых узниках
В 1992 году во Владимирском централе освятили часовню в одной из бывших камер. Позже выяснилось, что именно здесь когда-то содержались архиепископ Афанасий (Сахаров) – другой святой новомученик, и писатель Даниил Андреев, работавший над своей знаменитой книгой «Роза мира».
Сегодня в тюремном храме находятся иконы святых Афанасия Ковровского и Петра Чельцова – бывших заключенных, чья вера и стойкость стали примером для многих. Храм открыт для осужденных, напоминая о том, что даже за тюремными стенами возможна встреча с Божьей благодатью.