Листая старый календарь: 2 сентября 2011 год

По владимирским просёлкам - за 100 лет до Солоухина. О ком пойдёт речь в очередной главе нашей традиционной краеведческой рубрики, узнаем от её неизменного автора Валерия Скорбилина.

150 лет назад, то есть в 1861 году, в журналах "Московский вестник" и "Русская речь" вышел к читателям цикл очерков "Владимирка и Клязьма", автором которых был Василий Алексеевич Слепцов. Литературный дебют 25-летнего молодого человека  не прошёл незамеченным и оказался многообещающим. Для современников и потомков он стал ценным свидетельством своей эпохи, запечатлевшим облик Владимирского края.

Василий Слепцов, в отличие от многих шестидесятников, не был разночинцем по происхождению и принадлежал к старинному дворянскому роду. Но вынужден был собственным трудом зарабатывать себе на жизнь. Он родился 175 лет назад в Воронеже. Был замечательно образован с детства, учился в Москве и Пензенском дворянском институте. Затем начались поиски своего места в жизни. Слепцов оставил медицинский факультет Императорского университета, проучившись в нём только год, увлёкся театром. В 21 год он поступает на службу в канцелярию московского губернатора чиновником нижнего 14-го класса. Через руки Слепцова проходит множество документов, связанных с фабричным производством и строительством железных дорог. В эту же пору молодой человек знакомится с Владимиром Далем, уже известным писателем-этнографом, автором повестей и рассказов из народного быта, составителем знаменитого "Толкового словаря живого великорусского языка". Даль и натолкнул Слепцова на мысль создать очерки народного быта. Осенью 1860 года Слепцов отправился из Москвы пешком по Владимирской дороге, чтобы своими глазами увидеть, что происходит на Руси в преддверии великого обновления - отмены крепостного права.

"Часу во втором пополудни купил я сайку у Рогожской заставы и пошёл по Владимирскому шоссе". Вот так лихо и без предисловий начинается первый из восьми очерков, составляющих цикл "Владимирка и Клязьма". Подмосковное Ивановское- Богородск (то есть современный Ногинск)-Леоново-Городище-Покров-Петушки-Ундол-Владимир-Лемешки-Ковров. Таков был маршрут путешественника Слепцова. Последним его пунктом значится Ковров, хотя в записных книжках Василия Алексеевича фигурируют увиденные им, но не попавшие почему-то в очерки Вязники и Мстёра. Не напоминает ли это вам, уважаемые слушатели, путешествие Владимира Солоухина по владимирским просёлкам, предпринятое через столетие после Слепцова? Конечно. Только у Слепцова, в отличие от Солоухина, мы не находим ничего о храмах, почти ничего - о природе, а видим сцены народной и фабричной жизни, совсем не затронутые тогдашней литературой. Многое и сейчас удивляет в первых опытах писателя. Он и экономист и социолог, лингвист и этнограф, публицист и художник. Очерки написаны мастерски, без признаков ученичества или подражательства. Данные им картины и размышления говорят о журналистской зоркости автора. Наконец, впечатляет широта охвата действительности.

Вот как сказано у Слепцова о главной реке губернии: "Клязьма - одна из замечательных рек в своём роде: ничтожная по величине и по судоходству - она имеет огромное экономическое значение для тех местностей, по которым протекает... Нельзя не заметить исключительности так называемой приклязьминской полосы. Приклязьминский крестьянин - красивой наружности, высок ростом, предприимчив, общителен и уж непременно хозяин." Слепцов, очевидно, под влиянием напутствий Владимира Ивановича Даля, даёт речевую характеристику своих персонажей: "Окание с лёгким припевом на первом слоге и вдруг обрывающимся удареньем на последнем здесь в полной силе; в то же время слышатся смягчающие сокращения: тее (тебе), сее (себе), райе (разве) и проч." Главное у Слепцова - социально-экономические картины и портреты, взятые из действительной народной жизни. Кого называли дворником, знаете? Это особый тип крестьянина, содержащего свой постоялый двор. "В нём нет ничего похожего на крестьянина-землепашца, ничего общего с мастеровым; большая дорога породила это ремесло". Нищета рабочих на строительстве Московско-Нижегородской железной дороги особенно задела Слепцова. Подрядчики присваивают зарплату мужиков, те, не найдя концов, бросают работу, их место занимают другие, всё повторяется..." Как-то летом на водку для рабочих вышло 700 рублей серебром в неделю. Работа была спешная, а народ между тем разбегался огромными партиями, бросая и паспорты и зажитые деньги, а потому не было другой возможности удержать его, как только поить водкою, так что во всё время работы были пьяны". Никого не обличая напрямую, Слепцов за счёт журналистской беспристрастности дал убедительный во всех отношениях срез российской провинциальной жизни середины 19-го столетия.

После успеха "Владимирки и Клязьмы" Василий Слепцов становится сразу же известен читающей России. Некрасов и Салтыков-Щедрин приглашают его сотрудничать в журналах "Современник" и "Отечественные записки". По их предложению он пишет новую серию очерков - "Письма об Осташкове", публикует рассказы, повесть "Трудное время" и начинает роман "Хороший человек".Увы, из-за болезни многое в жизни талантливого  литератора не сбылось. В 1872 году он оставил работу в журналах. А в марте 1878 года смерть застала писателя в городе Сердобске Саратовской губернии, в имении его отца. Сегодня Слепцов как писатель, скорее забыт, нежели читаем. Но, может, мы плохо  читали? Ведь его ценили  Лев Толстой, Тургенев, Корней Чуковский. Чехов признавался, что Слепцов "лучше многих научил его понимать русского интеллигента да и самого себя". В свою очередь, Горький заметил: "Крупный, оригинальный талант Слепцова некоторыми чертами сроден чудесному таланту Чехова". А  очерки "Владимирка и Клязьма", написанные 150 лет назад, по словам того же Горького, сделаны "очень живо, ловкой, твёрдой рукой".